День учителя. Ходим в приподнятом настроении. Хотя, чего-чего, а праздников у нас не хватает и без дня Учителя, но лишний праздник – это всегда приятно. Женщины нарядны, мужчины подтянуты, насколько позволяют им животы. В учительской на стене – тьма поздравлений от родителей и бывших учеников, там же – общее поздравление всем учителям от Министерства просвещения, а внизу был приколот листик со стихотворением. Оно меня поразило. Вот оно в моем вольном переводе:
«Стоит мальчишка с рюкзачком
На щечке – слезки нить.
Учителя кричат кругом:
Казнить его, казнить!
Когда он в школе – прочь покой –
Весь день мы на посту!
И он сякой! И он такой!
Ату его, ату!
Судья верховный не решит,
Кто больше виноват –
Тот, кто не думая, казнит,
Иль тот, кого казнят».
«А кто это написал» – поинтересовался я у завуча, зная, что кроме меня, в школе нет рифмоплетов. Написано было на хорошем иврите, то есть не конкурентом, а главное, чтобы учитель с большим стажем так резко написал сам о себе критически в нашей еврейской школе! Не может этого быть. Видно, кто-то пришлый и очень молодой.
«Кто это написал?» – отмахнулся от меня завуч – «Это Авиталь, наша новая практикантка, сочиняет. Вон она в уголке с тетрадками».
Я пошел знакомиться. Милая, симпатичная, с вишневыми глазами в возрасте десятиклассницы, обычная девушка, как Татьяна Ларина, почему-то подумалось мне. Но глаза выдавали талант, и педагогический, и литературный. Столько «великих» описывали такие глаза, так что я воздержусь на этот раз.
«Авиталь, мне очень понравились твои стихи. У тебя есть литературные данные. Будет несправедливо, если ты не будешь заниматься литературой». Она засмущалась – «Ну, что вы, какая из меня писательница!»
«А чего, была же Элишева, почему бы не быть Авиталь!», я полез в сумку, достал томик своих стихов, придумал красивое пожелание, кстати, на иврите, я и на иврите кое-что могу, если для юной очаровательной дамы.
« Так я же не знаю русского – ужаснулась Авиталь – Как же я прочитаю?!».
«Постарайся выучить – нахально сказал я – Мои стихи стоят того, чтобы ради них выучить русский язык».
«Я постараюсь» – улыбнулась девушка.
Год длилась практика, но больше с Авиталь на литературные темы не говорили. У каждого были свои дела и заботы. Окончился учебный год, девушки-стажерки покинули школу и разлетелись по своим учебным заведениям. Прошел еще год, может даже два, не меньше.
Однажды прихожу на занятия, и вдруг…. «Авиталь! – я увидел будущее израильской литературы – Как дела?!».
«Я пишу повесть – вместо «здравствуйте», сказала Авиталь – Правда, медленно - нет времени. Вы же знаете, какая нагрузка в университете».
«Да не волнуйся. Я же еще не совсем старый, подожду – есть время, главное, чтоб было интересно» – я спешил, уже был звонок на урок, на поболтать не было ни минуты.
На ходу оглянулся – ни капельки она не изменилась, худенькая десятиклассница с коротенькой стрижкой, будущая писательница Авиталь, в чем я даже не сомневался.
«Учи иврит, господин учитель» – усмехнулся над собой – Скоро придется читать на этом древнем языке – никуда не денешься!»